О ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПАТОГРАФИИ

В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

(на примере болезни В.Х. Кандинского)

Усилившийся за последние годы интерес общества к теории и практике психиатрии сопровождается обратным влиянием психиатрической науки на внеклинические дисциплины. Значительно возросло число публикаций, затрагивающих вопросы психическо­го здоровья известных политических деятелей, появляются ис­торические обзоры и критические анализы многочисленных патобиографических исследований проведенных отечественными пси­хиатрами за период с конца 19-го века по настоящее время. Среди них патографии о Иване Грозном, А. Гитлере, И.В. Сталине, А. Керенском, опубликованные в книге "История глазами психиатра", автором которой является А.Е.Личко, работа А.М.Шерешевского "Оценка патографических сведений об извест­ных лицах страдавших эпилепсией", публикация Ю.В.Попова "О труде В.Ф.Чижа "Император Павел 1-й". Затрагиваются вопросы методологии психопатологических исследований в русской лите­ратурной критике. Известные исследователи, такие как А.М.Ше­решевский, О.Н.Кузнецов, В.С.Ефремов, указывают на необходи­мость изучения психиатрической патографии, являющийся отра­жением научных представлений, относящихся к разным периодам развития психиатрии, что способствует углублению понимания психической нормы и болезни, расширению методологических подходов. Патобиография является элементом развития знаний врачей психиатров и позволяет видеть здоровое в больном и больное в здоровом. Ряд активно практикуемых психотерапевти­ческих направлений (библиотерапия,арттерапия) берет свое на­чало от патографических материалов. Опыт патографических исследований в нашей стране имеет более чем вековую историю, однако понятие "патография" отсутствует во многих справочных и энциклопедических изданиях (Большой энциклопедический сло­варь; Большая медицинская энциклопедия и др.). Определение термина приводится в "Толковом словаре психиатрических тер­минов" (Блейхера В.М., Крук И.В.): "Патография - изучение творчества писателей, поэтов, художников, мыслителей с целью оценки личности автора как психически больного".

Публикации, посвященные патобиографиям выдающихся людей и изучению психопатологических феноменов в художественных произведениях являются библиографической редкостью. Исследований, выявляющих закономерности становления и развития психиатрической патографии до настоящего времени не проводилось.

Целью проведенной работы явилось выявление некоторых основ­ных закономерностей развития психиатрической патографии на примере В.Х.Кандинского.

Проведенное исследование было призвано решить следующие задачи:

1. Изучить доступные публикации в отечественной литературе, затрагивающие вопросы влияния психических расстройств на дея­тельность известных исторических личностей, а также раскрывающие сущность психопатологических феноменов описанных В.Х.Кандинским.

2. Выявить основные периоды (этапы) развития психиатрической патограии в нашей стране.

3. Охарактеризовать каждый из периодов в соответствии с объектом исследования, методологическими подходами, материалом и методами исследования.

В работе использован библиографический метод исследования. Материалом исследования являлись отечественные и некоторые зарубежные публикации широко известные в нашей стране, относящиеся к психиатрической патографии.

Из данных картотек Фундаментальной библиотеки Военно-медицинской академии, Библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, библиотеки психоневрологического института им. В.М. Бехтерева было отобрано 130 публикаций, относящихся к патографическим исследованиям в психиатрии.

Основоположником психиатрической патографии принято считать П.Мебиуса, опубликовавшего серию исследований посвященных психопатологии личности и творчества Гете, Руссо, Шопенгауэра. Проблема психопатологии гениальности и творчества стала интенсивно разрабатываться после выхода в свет в 1887 году книги Ч.Ломброзо "Гениальность и помешательство". Традиция патографических исследований в отечественной психиатрии сложилась в конце 19 века и связана с появлением публикаций Я.Чистовича и монографией П.И.Ковалевского о личности Ивана Грозного.

По данным нашего исследования первой работой с использованием психопатологического метод в художественной литературе явилась публикация Я.А.Боткина "Преступный аффект как условие невменяемости" (1893 г.). В ней автор в качестве примера преступного аффекта рассматривал душевное состояние героев произведений Шекспира и Л.Н.Толстого: Отелло и Позднышева.

С середины 20-х годов текущего столетия издавался жур­нал "Клинический архив гениальности и одаренности", где раз­рабатывались вопросы психической патологии великих людей во взаимосвязи с их выдающимся творчеством. Раздел этих знаний в психиатрии был объединен термином "эвропатология". В исс­ледованиях, публикуемых в журнале, стали использовать знания смежных дисциплин - эндокринологии, патологической анатомии и др..

В конце прошлого столетия стали появляться публикации, посвященные изучению методологии психопатологического иссле­дования литературных произведений работа известного психиат­ра Шайкевича "Психопатологический метод в русской литератур­ной критике", других авторов: "Наблюдения русских писателей над человеческой душой"). Была предложена специальная терми­нология: "художественная психопатография" - изучение психо­патологических феноменов в литературе, "психография" - опи­сательная часть психологии в литературе.

В центре внимания исследователей в этот период находи­лись многие герои художественных произведений, библейские и мифологические персонажи, а также государственные деятели и выдающиеся личности науки, культуры, искусства.

Многочисленные ученые посвятили свои работы вопросам гениальности и психопатологии поэтов и писателей таких как Ф.М.Достоевский, М.Горький, Н.В.Гоголь, C.Есенин, А.С.Пуш­кин, В.М.Гаршин, И.С.Тургенев, Л.Андреев, А.Блок, Л.Н. Толс­той и других).

Менее известны патографические исследования в отношении выдающихся ученых (Н.А.Бирнштейна, Д.Н.Анучина, Я.А.Кожевни­кова, С.С.Корсакова), художников (М.Врубеля, П.А.Федотова), композиторов и музыкантов (Скрябина, Бетховена) и др.

Кроме того изучались и библейские персонажи: пророки, юродивые, основатели сект и религий. Среди них патографии об Иесусе Христе, Магомете, Жанне д'Арк и других представителях религиозного культа. В качестве примера можно привести пуб­ликацию Я.В.Минца "Исус Христос, как тип душевнобольного", в которой автор предположил и обосновал наличие параноида у Иисуса Христа; П.А.Приображенского "Нервно- и душевноболь­ные, как объект культа"...

В начале нынешнего столетия широко представлены патографические исследования персонажей художественных произведений, которые были направлены на психологическое или психопа­тологическое изучение, как литературного героя с комплексным анализом его личности и психического расстройства, так и на анализ отдельных психопатологических феноменов, представлен­ных в тех или иных литературных произведениях. Примером пер­вому может послужить работа М.И.Конорова "Дон-Кихот, как цельная патологическая личность", где автор "пытается объяснить впечатление цельной личности героя..., слияние здравого ума и полного безумия..., выяснить то, насколько личность Дон-Кихота является носительницею параноических черт", работа Аменицкого Д.А. "Анализ героя "Мысли" Л.Андреева (К вопросу о параноидной психопатии)", где затрагивается вопрос о пограничных душевных состояниях и сложностях в согласовании юридических вопросов, вменяемости-невменяемости. В качестве примера изучения в литературе отдельных психопатологических феноменов можно привести работу проф. Руднева С.И. "Тургенев и Чехов в изображении галлюцинаций " где анализу подвергаются психопатологические проявления (галлюцинации) у героев произведений "Клара Милич " Тургенева и "Черный монах" Чехова, а также публикацию д-ра К.А. Скворцова "Симптом "Иллюзия уже виденного", как творческий симптом", где автор рассматривает причины и механизмы возникновения данного явления, пользуясь литературными произведениями А.Мюссе, Лермонтова, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского. Данные публикации явились бесценным учебным пособием для нескольких поколений отечественных психиатров. С 1930-х гг. количество работ, посвященных психологическому (психопатологическому) анализу литературных произведений резко сократилось и в последующем подобные публикации практически не встречались.

В зависимости от проблемной направленности статьи, целей и задач, которые авторы ставили в своих работах анализу подвергались как единичные личности или литературные персонажи, так и многочисленное количество выдающихся людей самого разного рода деятельности. Изучались также вопросы судебно-психиатрической экспертизы, приводились клинические примеры, объяснение малопонятных фактов из жизни выдающихся людей, нахождение связи искусства и одаренности с душевным заболеванием и др. Примером являются выдающиеся работы Ч.Ломброзо "Гениальность и помешательство", где автор пытается доказать тесную связь и множество соотношений между гениальностью и душевным заболеванием, Освальда Фейса "Генеалогия и психология музыкантов" посвященная изучению закономерностей наследования музыкального таланта, Г.В.Сегалина "Симптоматология творческих приступов у гениальных эпилептиков", где автор исследовал взаимосвязь между психопатологическими проявлениями и творческим вдохновением у представителей различных направлений литературы и искусства.

В отдельную рубрику нами были выделены работы, в которых одними из объектов исследования являлись непосредственно продукты творчества выдающихся поэтов, писателей, художни­ков. Их целью было выявить психологические и психопатологи­ческие механизмы творческой работы, влияние психопатологии автора на особенности его жизни и творчества. Среди них публикации П.И.Карпова "Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки искусства и техники", М.И.Цубины "Шизофрения и одаренность".

С точки зрения методологических подходов научно-психиатрический метод являлся ведущим и использовался в большинстве работ. Начало текущего столетия характеризовалось широким использованием психологического, психоаналитического, медико-философского методов. В ряде публикаций авторы использовали несколько подходов (научно-психиатрический, патопсихологический, психоаналитический, генеологический и др.).

Рассматриваемый период отличает также использование морфологического метода исследования. Работы были направлены на поиски корелляций между морфологией мозга и психической одаренностью, а также на изучение эндокринного статуса выда­ющихся личностей, В качестве примера можно привести публикации А.А.Капустина "О мозгах ученных в связи с проблемой взаимоотношений между величиной мозга и одаренностью", И.Б. Галанта "Эвроэндокринология великих русских писателей и поэтов" и др.

Значительное число исследований было посвящено теме взаимоотношения психических расстройств при эпилепсии и выдающихся психических способностей. Патографические исследования в этой области выполнялись и касались жизни и творчества Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, Эдгара По, Байрона, П.И. Чайковского, А. Блока, Наполеона Бонапарта, Петра-1 и других выдающихся лиц. Позднее этой теме стало уделяется несколько меньше внимания.

В персонологических исследованиях авторы использовали историко-биографический метод, который заключается в изучении биографических и исторических материалов, касающихся исследуемых лиц: переписки, дневников, биографий и автобиографий, воспоминаний родных и близких, свидетельств врачей и трудов историков.

В материале патографических исследований выдающихся деятелей литературы и искусства всегда присутствовало изучение их творчества. Авторы каждой из работ указывали на то, что болезненные расстройства психики неразрывно вплетаются в творчество, внося своеобразие в содержание и форму выражения произведения, на феномены самоописания, присутствующие в стихах и прозе множества выдающихся поэтов и писателей среди которых Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, С. Есенин, М. Горький, В.М. Гаршин, А.А. Фет и др.

Чаще стали выполняться работы выполненные с использованием клинико-психопатологического и клинико-архивного (изучение медицинской документации) методов исследования. Это работы В.П. Осипова "Болезнь и смерть Ленина " и "Некоторые черты характера В.И. Ленина во время его болезни", психиатра Цубины "Болезнь и творчество Врубеля с психопатологической точки зрения".

С начала 1930-х гг. количество работ посвященных психиатрической патографии значительно сократилось. Вместе с тем, была опубликована работа немецкого психиатра А.Кронфельда "Дегенераты у власти" освещавшая актуальные политические и медицинские проблемы того времени. Работа выполнена с использованием клинико-психопатологического метода исследования. В ней проведен психопатологический анализ руководителей фашизма в Германии а именно А. Гитлера, Г. Геринга, И. Геббельса и др., с которыми автор имел личное знакомство.

Интерес к патографическим исследованиям в нашей стране значительно возрос в середине 1980-х годов, когда наряду с работами, осуществляющими патографический анализ, впервые стала решаться задача систематизации существующих патографических исследований, в том числе, с современных позиций, исходя из новых диагностических критериев. Это работы Ю.В. Попова, Котикова и др. В настоящее время, в отличие от рассматриваемых ранее периодов, патобиографические публикации направлены более не на констатацию патологии, а на реабилитацию, снятие "тяжелой" диагностики (О.Н. Кузнецов "Достоевский о тайнах психического здоровья", где автор оспаривает наличие у Ф.М. Достоевского эпилепсии которую диагностировали предшествующие исследователи его жизни и творчества (В.Ф. Чиж, В.М. Бехтерев).

Возросло число публикаций объектом исследования которых явились государственные деятели. Среди них патографии о В.И. Ленине, И.В. Сталине, А. Гитлере. Несколько реже стали встречаться патографические исследования посвященные выдающимся деятелям искусства и литературы. Отмечается также превалирование научно-психиатрического подхода и снижение количества работ психологической, психоаналитической и медико-философской направленности. Были опубликованы клинико-архивные работы (Ю.М. Кузнецов "Патографические аспекты становления личности и научного мировоззре­ния В.М. Бехтерева", А.В. Шувалов "Патографический очерк о Данииле Хармсе").

Таким образом, нами предпринята попытка систематизировать и проанализировать многолетний опыт патографических исследований в нашей стране.

Проведен сопоставительный анализ патографических исследований в разные периоды времени.

Выявлены некоторые основные закономерности и этапы развития психиатрической патографии.

ВЫВОДЫ.

Период до 90-х гг. прошлого столетия характеризуется появлением публикаций отечественных и зарубежных психиатров по психиатрической патографии. Впоследствии, число этих работ значительно возросло. Расширился спектр методологических подходов, ведущим из которых стал научно-психиатрический. Приблизительно с 30-х гг. количество исследований в данной области существенно сократилось. И лишь с середины 80-х гг. вновь возрос интерес исследователей, что привело к увеличению публикаций в области психиатрической патографии.

Работы каждого из периодов анализировались в соответствии со следующими параметрами:

- объект патографического исследования,

- методологический подход,

- материал и методы исследования.

В соответствии с наибольшей (наименьшей) активностью в патографических изысканиях в развитии психиатрической патографии было выделено 4 основных периода (ДИАГРАММА): 1-й период охватывает 1880-е - начало 1890-х гг. ; 2-й период конец 1890-х - конец 1920-х гг.; 3-й период начало 1930-х - середину 1980-х гг.; 4-й период охватывает конец 1980-х и 1990-е годы.

Психиатрическая патография охватывает широкий круг исследуемых лиц: композиторы и музыканты, поэты и писатели, художники, выдающиеся деятели науки и истории, представители религиозного культа. В патографических материалах первых десятилетий нашего столетия широко представлен психопатологический анализ литературных персонажей.

Основным методом исследования психиатрической патографии является биографически-исторический.  Клинико-архивный и клинико-психопатологический методы составляют редкое исключение.

Ведущим методологическим подходом был и остается научно-психиатрический.

Выдающийся психиатр Кербиков писал что Чехов и Лесков утвердили понимание психопатии, как болезнь характера.

! Диагностические заключения части патографий противоречивы Публикация д-ра Я.В.Минца "Материалы к патографии Пушкина" "приступы периодического возбуждения с периодами депрессии... шизоидный компонент... эпилептический компонент..." и работа .Ф.Чижа "Пушкин как идеал душевного здоровья"

Диагностические споры, затрагивающие сравнительную психологию и психопатологию возрастов представлены в полемике между В.Ф.Чижом и Я.Ф.Капланом возникшей при анализе героя "Мертвых душ" Плюшкина. В.Ф.Чиж "Значение болезни Плюшкина" "основное разногласие между Я.Ф.Капланом и мною состоит в том, что я  считаю  Плюшкина больным,  состояние его болезнью,  а Я.Ф. Каплан утверждает, что Плюшкин типичный нормальный старик, состояние его физиологическое..." А. Белкин "Был ли Сталин психически болен ?" "нет оснований говорить о наличии у него психического заболевания в собственном смысле этого слова. Можно, конечно, ставить вопрос о психопатических чертах..., о вариантах психопатии... ".

Известный исследователь А.Е.Личко в своей работе "О четырех основах паранояльной психопатии и паранояльного развития на примере исторических личностей. И.В.Сталин (Джугашвили) как пример паранояльногоразвития на почве шизоидной акцентуации характера" писал, что на определенных этапах психическое расстройство Сталина достигало психотического уровня.

! Развитие патографических исследований неразрывно связано со становлением психиатрической науки и других смежных с нею дисциплин (психологии, психотерапии, морфологии и др.). Социальные факторы.

! Патографическими исследованиями занимались специалисты смежных с психиатрией и областей знаний (психологи, философы, литературоведы)

! Применение пихоаналитического подхода как основного так и допол­нительного метода исследования с использованием данных Фрейдовской науки, положений А. Адлера, К.Г. Юнга и их школ [3,7,31,76,110].

! Определение термина " патография", как показало исследование является очень неполным.

БИБЛИОГРАФИЯ.

1. Аменицкий Д.А. Анализ героя "мысли" Л.Андреева (К вопросу о пара­ноидной психопатии )// Современная психиатрия. -1915. -N 5.-С.223-250.

2. Аменицкий Д.А.  Психиатрический анализ Николая Ставрогина ("Бесы" Достоевского)// Современная психиатрия. -1915. -N 1. -С.28-40.

3. Аменицкий Д.А. Психопатология Раскольникова как одержимого навяз­чивым состоянием ("Приступление и наказание" Достоевского)// Современ­ная психиатрия. -1915. -N 9. -С.373-388.

4. Баженов Н.Н. Психиатрические беседы на литературные и обществен­ные темы. -М., 1903.

5. Белкин А. Был ли Сталин психически болен ? // Медицинская газета. -1988. -11 ноября.

6. Бехтерев В.М. Достоевский и художественная психопатология // Обозрение психиатрии и мед. психологии им. В.М.Бехтерева. -1993. -N 2.

-С.119-131.

7. Бирнштейн И.А. Сон В.М. Гаршина. Психоневрологический этюд к воп­росу о самоубийстве // Независимый психиатрический журнал.  -1993.  -N 1,2. -С.95-100.

8. Боткин Я.А.  Преступный аффект как  условие  невменяемости.  -М.,

1893.

9. Бунакх В.В. Описание мозга Д.Н. Анучина в связи с современными задачами церебрологии: Материалы 2 Всеросийского Съезда зоологов, ана-

томов и гистологов. - М., 1925.

10. Владимирский А.В. Мысли психиатра по поводу "Записок сумасшедшего "

Н.В. Гоголя //  Вопросы  нервно-психической  медицины.  -1903.  -N  3.

-С.32-48.

11. Вольфеон Б.Я. О нервно-психической болезни Тургенева перед смертью // Клинический архив гениальности и одаренности. -1927. -Т.3.

-Вып.2. -С.167-173.

12. Галант И.Б.  Психопатологический образ Леонида Андреева // Клини­ческий  архив  гениальности  и  одаренности.  -1927.   -Т.3.   -Вып.2. -С.147-165.

13. Галант И.Б. О душевной болезни С.Есенина // Клинический архив ге­ниальности и одаренности. -1926. -Т.2. -Вып.2. -С.115-133.

14. Галант И.Б.  К суицидомании М. Горького ( Дополнительные материа­лы) // Клинический архив  гениальности  и  одаренности.  -1926.  -Т.2. -Вып.3. -С.207-210.

15. Галант И.Б.  Фантастическая псевдология у М.Горького // Клиничес­кий архив гениальности и одаренности. -1926. -Т.2. -Вып.3. -С.211-217.

16. Галант И.Б. Делирий М.Горького. ( О душевной болезни которой страдал М. Горький в 1889-1890 гг.) // Клинический архив гениальности

и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.2. -С.47-55.

17. Галант И.Б.  Пориомания Максима Горького // Клинический архив ге­ниальности и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.4. -С.137-142.

18. Галант И.Б.  О суицидомании Максима Горького // Клинический архив гениальности и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.3. -С.93-110.

19. Галант И.Б.  К психопатологии сновидной жизни Максима Горького // Клинический архив гениальности и  одаренности.  -1925.  -Т.1.  -Вып.3. -С.111-114.

20. Галант И.Б. Генеология М.Горького а также общая характеристика личности Горького в связи с его наследственностью и с переживанием

детства // Клинический архив гениальности и одаренности.  -1925. -Т.1.

-Вып.4. -С.115-138.

21. Галант И.Б. Эвроэндокринология великих русских писателей и поэтов // Клинический архив гениальности и одаренности.  -1927. -Т.3. -Вып.1. -С.19-66.

22. Галант И.Б. Эвроэндокринология великих русских писателей и поэтов // Клинический архив гениальности и одаренности.  -1927. -Т.3. -Вып.3. -С.203-242.

23. Галант И.Б. Эвропатология и эндокринология // Клинический архив гениальности и одаренности. -1926. -Т.2. -Вып.2. -С.95-105.

24. Галант И.Б.  Психозы в творчестве М.Горького // Клинический архив гениальности и одаренности. -1928. -Т.4. -Вып.2.

25. Гиндце Б.К.  К вопросу об изучении артерий головного мозга выдаю­щихся людей // Юбилейный сборник проф.  Г.И.  Россолимо. М.: Госиздат,

1925.

26. Гиндце Б.К.  Артерии головного мозга армянского поэта Ованеса Ту­маньяна // Русский антропологический журнал. -1924. -Т.13. -Вып.3,4.

27. Гиндце Б.К. К вопросу о соматическом исследовании лиц выдадающих­ся психических  способностей  // Клинический архив гениальности и ода­ренности. -1925. -Т.1. -Вып.4. -С.214-115.

28. Гиндце Б.К.  Артерии головного мозга поэтов О.Туманьяна и В. Брю­сова // Труды 2 Всероссийского Съезда зоологов анатомов и  гистологов.

М., 1925.

29. Гиндце Б.К.  Артерии головного мозга профессоров  Н.А.Бирнштейна,

Д.Н.Анучина и П.А.Некрасова // Труды 2 Всероссийского Съезда зоологов анатомов и гистологов. М., 1925.

30. Гриневич С.В. К патографии Сергея Есенина // Клинический архив гениальности и одаренности. -1927. -Т.3. -Вып.4. -С. 82-94.

31. Ермаков И.Д. Очерки по анализу творчества Н.В.Гоголя. -Моск­ва-Петроград, 1923.

32. Ефремов В.С.  Психопатологический анализ литературных персонажей. // Обозрение психиатрии и мед.  психологии им.  В.М. Бехтерева. -1995. -N 2. -C.101-113.

33. Зиновьев П.М. Психопатология в картинах и образах. -М., 1934.

34. Исаев Д.Д.  Комментарий к статье А.П.  Коцюбинского и Д.А.  Коцю­бинского  "  Григорий Ефимович Распутин:  психологический портрет " // Обозрение психиатрии и мед.  психологии им.  В.М. Бехтерева. -1995. -N

1. -C.112-118.

35. Каплан Я.Ф. Плюшкин -психологический разбор его // Вопросы фило­софии и психологии. -1902. -N. 63. -С.796-813.

36. Каплан Я.Ф. Плюшкин и старосветские помещики // Вопросы фило­софии и психологии. -1903. -N. 68.

37. Капустин А.А. О мозгах ученных в связи с проблемой взаимоотноше­ний между величиной мозга и одаренностью //  Юбилейный  сборник  проф.

Г.И. Россолимо. -М.: Госиздат, 1925.

38. Капустин А.А.  Об архитектуре мозга ученных // Юбилейный сборник проф. Г.И. Россолимо. -М.: Госиздат, 1925.

39. Капустин А.А.  О мозге ученных в связи с проблемой взаимоотноше­ния между величиной мозга и одаренностью // Клинический архив гениаль­ности и одаренности. -1926. -Т. 2. -Вып. 2. -С.107-114.

40. Карпов П.И.  Творчество душевно-больных и его влияние на развитие науки, искусства и техники. -М.-Лгр: Главнаука и ГИЗ, 1926.

41. Кашина-Евреинова А. Подполье гения ( Сексуальные источники Досто­евского). -Птр., 1923.

42. Ковалевский П.И. Психиатрические эскизы из истории. -Спб., 1900.

42.  Ковалевский П.И.  Иван грозный и его душевное  состояние.  -Спб.,

1901.

43. Ковалевский П.И. Петр Великий и его гений. -Спб., 1900.

44. Ковалевский П.И. Наполеон 1 и его гений. -Спб., 1901.

45. Ковалевский П.И. Психология преступника. -Спб., 1901.

46. Ковалевский П.И. Психология преступника по русской литературе о каторге. -Спб., 1900.

47. Коноров М.И. Дон-Кихот, как цельная патологическая личность // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. -1905. -N

4. -С.305-318.

48. Котиков Г.М., Лернер В.Е., Вицтум Э. Болезнь Н.В. Гоголя и его путешествие к святым местам // Независимый психиатрический журнал.

-1996. -N 1. -С.63-71.

49. Коцюбинский А.П., Коцюбинский Д.А. Григорий Ефимович распутин: психологический портрет // Обозрение психиатрии и медицинской психоло-

гии им. В.М. Бехтерева. -1995. -N 1. -С. 102-111.

50. Кремлев Н.  К вопросу о "безумии " Гамлета // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. -1905. -N 4. -С. 295-301.

51. Кронфельд А. Дегенераты у власти. -М.: Мед. работник, 1941.

52. Крот П. Наблюдения русских писателей над человеческой душой. -М.,

1901.

53. Кутанин М.П.  Бред и творчество // Клинический архив гениальности и одаренности. -1929. -Т.5. -Вып.1. -С.3-35.

54. Лапковский В. Маяковский застрелился так // Независимый психиатри­ческий журнал. -1996. -N 4. -С. 77-80.

55. Литманович А.  Чем болел А.Гитлер ? // Медицинская газета. -1993.

-29 окт.

56. Личко А.Е. Как умер Гоголь ? // Наука и религия. -1966. -N 12.

57. Личко А.Е. О четырех основах паранояльной психопатии и паранояль­ного развития на примере исторических личностей. Иван Грозный как при­мер паранояльного развития на почве эпилептоидной акцентуации характе­ра  //  Обозрение  психиатрии и мед.  психологии им.  В.М.  Бехтерева. -1992. -N 1. -C.116-129.

58. Личко А.Е. О четырех основах паранояльной психопатии и паранояль­ного развития на примере исторических личностей. И.В. Сталин ( Джугаш­вили ) как пример паранояльного развития на почве шизоидной  акцентуа­ции характера // Обозрение психиатрии и мед.  психологии им. В.М. Бех­терева. -1992. -N 3. -С.112-138.

59. Личко А.Е.  Истерики рвущиеся к власти (Александр Керенский и Ге­оргий Гапон ) // Обозрение психиатрии и мед.  психологии им. В.М. Бех­терева. -1991. -N 1. -С.130-142.

60. Личко А.Е., Шерешевский А.М. О третьей версии причины смерти В.И. Ленина // Обозрение психиатрии и мед.  психологии  им.  В.М.  Бехтерева. -1994. -N 1. -С.158-166.

61. Личко А.Е. История глазами психиатра. -С-Пб., 1996.

62. Ломброзо Ц. Гениальность и помешательство. -Спб.: Изд. Ф. Павлен­кова, 1892.

63. Ломброзо Ц. Новейшие успехи науки о преступниках. -Спб., 1892.

64. Милявский В.М.  Н.А.Некрасов и А.А.Фет: попытка сравнительной па­тографии // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бех­терева. -1993. -N.3. -С.171-176.

65. Минц Я.В.  Александр Блок (Патографический очерк ) // Клинический архив гениальности и одаренности. -1928. -Т.4. -Вып.3. -С.45-54.

66. Минц Я.В. Исус Христос -как тип душевнобольного // Клинический архив гениальности и одаренности. -1927. -Т.3. -Вып.3. -С.243-252.

67. Минц Я.В. Материалы к патографии Пушкина // Клинический архив ге­ниальности и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.2. -С.122-46.

69. Муратов В. Душевная слабость и ее значение в общественной жизни и художественном творчестве // Русская мысль. -1901. -Книга 8.

70. Недува С.И. Психопатология художественных самоописаний в твор­честве некоторых деятелей литературы и искусства // Клиника, па-

толгенез и лечение нервно- психических заболеваний. -М.: изд. - 6 МНИ­ИП МЗ РСФСР, 1970.

71. Нелидов Н.П. Анатомические особенности строения коры головного мозга выдающихся людей в связи с описанием мозга проф. Н.А.Вельяминова

// Труды  1  Всероссийского  Съезда  зоологов,  анатомов и гистологов.

-Спб., 1922.

72. Никитин П.М. Чехов как изобразитель больной души // Вестник психо­логии, криминальной антропологии и гипнотизма. -1905. -N 1. -С. 1-14.

73. Нордау М. Вырождение. -Спб., 1896.

74. Осипов В.П. Болезнь и смерть Ленина // Обозрение психиатрии и ме­дицинской психологии им. В.М.Бехтерева. -1994. -N.1. -С.141-149.

75. Осипов В.П. Некоторые черты характера В.И. Ленина во время его болезни // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бех-

терева. -1994. -N.1.

76. Плессо Г.И. Депрессия Тургенева в свете психоанализа // Клиничес­кий архив гениальности и одаренности. -1928. -Т.4. -Вып.3. -С.55-66.

77. Портнов А.А., Шахова М.И. Психозы и религия. -Л.: Медицина, 1967.

78. Португалов Ю.В.  Чехов как психолог // Вестник психологии, крими­нальной антропологии и гипнотизма. -1905. -N. 4. -С. 431-439.

79. Попов Ю.В.  О докладе В.М. Бехтерева " Достоевский и художествен­ная  психопатология " // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бехтерева. -1993. -N.2. -С.117-118.

80. Попов Ю.В. По поводу патографий Н.А.Некрасова и А.А.Фета // Обоз­рение психиатрии и медицинской психологии  им.  В.М.Бехтерева.  -1993. -N.3. -С.171-176.

81. Попов Ю.В. О труде В.Ф.Чижа "Император Павел 1 " // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бехтерева. -1993. -N.4.

-С.175-178.

82. Приображенский П.А. Нервно- и душевно-больные как обьект культа // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии.

-1911. -N. 3. -С. 129-154.

83. Портнов А.А.  Версия без аргументов // Соц. индустрия. -1989. -28 апр.

84. Руднев В.И. Психологический анализ "Призраков " Тургенева // Клинический архив гениальности и одаренности. -1928. -Т.4. -Вып.3.

-С.23-33.

85. Руднев В.И.  Тургенев и Чехов в изображении галлюцинаций // Кли­нический  архив  гениальности  и  одаренности.  -1927.  -Т.3.  -Вып.3. -С.181-203.

86. Руднев В.И. "Записки сумасшедшего " Н.В.Гоголя // Клинический архив гениальности и одаренности. -1929. -Т.5. -Вып.1. -С.69-71.

87. Руднев В. Культура и психокатарсис ( "Меланхолия " Альбехта Дюре­ра ) // Независимый психиатрический журнал. -1996. -N. 3. -С. 72-76.

88. Сегалин Г.В. О задачах эвропатологии // Клинический архив гени­альности и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.1. -С.7-23.

89. Сегалин Г.В. Эвропатология личности и творчества Льва Толсто­го // Клинический архив гениальности и одаренности. -1929. -Т.5. -Вып.3-4. -С.5-147.

90. Сегалин Г.В.  К патографии Льва Толстого ( К вопросу об эпилепти­ческих припадках у Льва Толстого) // Клинический архив гениальности  и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.1. -С.1-28.

91. Сегалин Г.В. К патогенезу ленинградских ученных и деятелей ис­кусств // Клинический архив гениалности и одаренности. -1928. -Т.4.

-Вып.3. -С.3-21.

92. Сегалин Г.В.  Механизм выявления эвро-активности у гениально ода­ренных  дюдей // Клинический архив гениальности и одаренности.  -1925. -Т.1. -Вып.3. -С.169-67.

93. Сегалин Г.В.  О гипостатической реакции гениальной одаренности // Клинический архив гениальности и  одаренности.  -1925.  -Т.1.  -Вып.2. -С.93-111.

94. Сегалин Г.В. Психическая структура эврореактивных типов // Клини­ческий  архив  гениальности  и  одаренности.  -1925.   -Т.1.   -Вып.3. -С.153-168.

95. Сегалин Г.В.  К патологии детского возраста великих и замечатель­ных людей // Клинический  архив  гениальности  и  одаренности.  -1926. -Т.2. -Вып.2. -С.83-94.

96. Сегалин Г.В. Эвропатология музыкально одаренного человека // Кли­нический архив гениальности и одаренности. -1927. -Т.3. -Вып.4.

97. Сегалин Г.В. Патогенез и биогенез великих и замечательных людей // Клинический архив гениальности и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.1.

-С.24-90.

98. Сегалин Г.В.  Психо-эвротическая пропорция гениальной одаренности // Клинический архив гениальности и одаренности.  -1925. -Т.1. -Вып.4. -С.183-197.

99. Сегалин Г.В. Общая симптоматология творческих приступов // Клини­ческий архив гениальности и одаренности. -1926. -Т.2. -Вып.1. -С.3-79.

100. Сегалин Г.В. Эвропатология гениальных эпилептиков ( Форма и ха­рактер эпилепсии у великих людей) // Клинический архив гениальности и

одаренности. -1926. -Т.2. -Вып.3. -С.143-187.

101. Сегалин Г.В. Сиптоматология творческих приступов у гениальных эпилептиков // Клинический архив гениальности и одаренности. -1927.

-Т.3. -Вып.2. -С.101-137.

102. Сегалин Г.В. Частная эвропатология аффект-эпилептического типа гениальности // Клинический архив гениальности и одаренности. -1927.

-Т.3. -Вып.1. -С.3-18.

103. Сегалин Г.В. Сдвиги психоэвротической пропорции гениальной ода­ренности // Клинический архив гениальности и одаренности. -1925. -Т.1.

Вып.4. -С.198-213.

104. Скворцов К.А. Симптом " Иллюзия уже виденного " -как творческий симптом // Клинический архив гениальности и одаренности. -1925. -Т.1.

-Вып.2. -С.111-121.

105. Смирнов Б. Описание мозгов В.В.Пашутина и М.Е. Салтыкова-Щедрина. -Изв. В.М.А., том 31, 1915.

106. Соловьева А. Лермонтов с точки зрения учения Кречмера // Клини­ческий архив гениальности и одаренности. -1926. -Т.2. -Вып.3.

-С.189-206.

107. Тихомиров Б. Иван Карамазов // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. -1905. -N 5. -С. 346.

108. Топорков Н.И. Религиозное движение и душевное расстройство // Неврологический вестник. -1912. -Т.19. -Вып.1.

109. Фейс О. Генеалогия и психология музыкантов. -М., 1911.

110. Цубина М.И. Шизофрения и одаренность // Клинический архив гени­альности и одаренности. -1929. -Т.5. -Вып.1. -С.63-68.

111. Цубина М.И. Болезнь и творчество Врубеля с психопатологической точки зрения // Клинический архив гениальности и одаренности. -1925.

-Т.1. -Вып.2. -С.56-64.

112. Чиж В.Ф.  Тургенев как психопатолог // Вопросы философии и психо­логии. -1899. -Вып.49-50.

113. Чиж В.Ф. Император Павел-1. Психологический анализ // Вопросы фи­лософии и психологии.  -1907.  -N.3.  -С.221 ; N.4. -С.391-468. ; N.5. -С.585-678.

114. Чиж В.Ф. Болезнь Гоголя // Вопросы философии и психологии. -1903. -Кн. 67, 68, 69; -1904. -Кн. 70, 71.

115. Чиж В.Ф.  Пушкин как идеал душевного здоровья.  -Оттиск из Ученых Записок Юрьевского университета, 1899.

116. Чиж В.Ф. Достоевский как психопатолог. -М., 1885.

117. Чиж В.Ф.  Значение Болезни Плюшкина (По поводу статьи Д-ра Я.Кап­лана "Плюшкин  -психологический  разбор его " ) // Вопросы философии и психологии. -1902. -Кн. 4. -C. 872-888.

118. Чиж В.Ф. Плюшкин как тип старческого слабоумия // Врачебная газе­та. -1902. -N. 10.

119. Чистович Я.  Душевная болезнь царя Ивана Васильевича-4, Грозного. // История первых медицинских школ в россии. -Спб., 1883.

120. Шайкевич М.О. Психопатологический метод в русской литературной критике // Вопросы философии и психологии. -1904. -N. 73,74.

121. Шерешевский А.М. М.Горький: Страницы патографии // Обозрение пси­хиатрии и  медицинской  психологии  им.  В.М.Бехтерева.  -1991.  -N.4. -С.94-98.

122. Шерешевский А.М. Оценка патографических сведений об известных ли­цах страдавших эпилепсией // Обозрение психиатрии и медицинской психо­логии им. В.М.Бехтерева. -1992. -N.3. -С.152-160.

123. Шувалов А.В.  "Король времени Велимир-1 " Патографический очерк о

В.В.Хлебникове  с  попыткой психопатологического анализа творчества //

Независимый психиатрический журнал. -1995. -N. 3. -С. 66-70.

124. Шувалов А.В.  Патографический очерк о Данииле Хармсе // Независи­мый психиатрический журнал. -1996. -N. 2. -C.74-78.

125. Шувалов А.В. О психической болезни русского художника П.А.Федото­ва // Независимый психиатрический журнал. -1995. -N.4. -С. 56-59.

126. Шувалов А.В.  Святые или больные ? Юродство как психопатологичес­кий феномен // Независимый психиатрический журнал.  -1995.  -N. 1. -С. 34-38.

127. Щеглов А.Л. Психология преступника по наблюдениям русских писате­лей // Юбилейный сборник, посвященный В.М. Бехтереву. -1903. -Т.2.

128. Южаков В.Н. Художник М.Врубель: личность и болезнь // Независимый психиатрический журнал. -1994. -N.3. -С.57-62.

129. Южаков В.Н.  Патография как забытый аспект социокультурных иссле­дований в  психиатрии  //  Независимый психиатрический журнал.  -1994. -N.3. -С.55-56.

130. Юрман Н.А. Скрябин, опыт патографии // Клинический архив гениаль­ности и одаренности. -1925. -Т.1. -Вып.3. -С.67-92.

131. Юрман Н.А. К патографии Скрябина // Клинический архив гениальнос­ти и одаренности. -1926. -Т.2. -Вып.2. -С.133-139.

132. Юрман Н.А. Бетховен (Патографический очерк ) // Клинический архив гениальности и одаренности. -1927. -Т.3. -Вып.1. -С.66-81.

133. Якушев И.Б.  Грань // Независимый психиатрический журнал.  -1997. -N. 3. -С. 86-87.

134. Якушев И.Б. Ворота Рассемон // Независимый психиатрический жур­нал. -1996. -N. 1. -С. 72.

135. Консилиум // Литературная газета. -1989. -2.авг.

Виктор Кандинский родился в 1849 году в таежном селе Бянкине, в семье купца первой гильдии Хрисанфа Иосафовича Кандинского. Восприемником был Сильвестр Хрисанфович Кандинский – дед художника Василия Кандинского. В 1863 году Виктор поступил в 3-ю Московскую гимназию, успешно окончив которую, поступил в Московский университет. По окончанию университета становится ординатором временной больницы в Москве. Активно сотрудничает в журнале “Медицинское обозрение” как психиатр, является одним из учредителей Московского медицинского общества. В 1876 году, в начале русско-турецкой войны Кандинского призывают служить на флот судовым врачом. Во время ночного боя Виктор Кандинский, не смог выдержать картины страшного боя и бросился в воду, чтобы покончить с собой. Его спасли и списали на берег. Состояние Кандинского длительное время оставалось необычным. Его преследовал “образ гусара”, который виделся в мельчайших подробностях, и носил  навязчивый характер. Объясняя причины своей болезни, сам психиатр, указывал на влияние умственного утомления от работы по ночам, временных жизненных затруднительных обстоятельств и других внешних “вредностей”.

В 1881 году В. Кандинский переехал в Петербург и стал ординатором психиатрической больницы Николая Чудотворца. В 1983 году Кандинский принимал участие в дискуссии по статье “Положения о наказаниях, касающейся критериев вменяемости и проведения судебно-психиатрической экспертизы при криминальных деяниях психически больных”. Многие положения его монографии “К вопросу о невменяемости” значимы и в настоящее время. Страсти и волнения в связи с дискуссией довели Кандинского до нового приступа болезни, и он был вынужден принять  новый курс лечения в доме призрения для душевнобольных. В 1884 – 1886 годах он продолжает  изучать проблемы галлюцинаций  и псевдогаллюцинаций. Летом 1989 года у Виктора Хрисанфовича  начался  новый приступ. Объясняя причины таких приступов, он писал, что помимо переутомления от работы на болезнь влияли  в 1877 году “злоупотребление спиртными  напитками, впрочем,  в размерах  обыкновенных для людей военных”, в 1883 году  - “аутоэксперементы” с приемом в небольших  дозах экстракта конопли  или опиума. Психиатр не страдал алкоголизмом или наркоманией. Это был сознательный добровольный акт на пути исследования  синдрома психического автоматизма, с помощью которого он хотел глубже понять схему, механизм возникновения болезни, для  того чтобы  научится  управлять ее течением, а значит  лечить. Кандинским  составлен  целый каталог псевдогаллюцинаций.  Следует отметить, что он видел и непосредственную  связь  псевдогаллюцинаций  с расстройствами памяти. “Какой-нибудь  измышленный  факт, то есть какое-нибудь  представление, созданное сознанием  мгновенно (в момент своего перехода за порог сознания), становиться псевдогаллюцинацией зрительной или слуховой, и эта псевдогаллюцинация  ошибочно принимается сознанием больного за живое воспоминание действительного факта, совершившегося  в далеком или  не далеком прошлом”. В ходе этих самоотверженных  и  страшных  экспериментов  Кандинский испытал широчайшую гамму переживаний, от мании преследования до мании величия, затрагивающие почти все органы чувств  -  зрение, обоняние, осязание, слух. Кандинский установил, что галлюцинации  являются следствием относительного угасания, парализации интеллектуальной сферы.

Напряженная практическая работа в должности старшего ординатора больнице, сочетаемая с большой научной деятельностью и физическим напряжением (писал в основном по ночам), накал эмоций во время дискуссии, подорвали его здоровье, и в 1889 году Кандинский вновь оказался  в объятиях грозной болезни. Проявив огромное мужество и волю, он преодолел новый приступ, и возобновил работу в больнице. Однако желание  “досмотреть” новые галлюцинации  было столь великим, что он решился  на искусственное  возобновление болезни. Могла сказаться и тяжелая депрессия, наступившая при выходе из приступа  и зачастую приводящая к трагическому исходу. Оправившись после одного из своих приступов  болезни,  он слишком рано вернулся на работу в больницу. Под влиянием позыва  к самоубийству, бывавшему у него обычно в переходном периоде к  здоровому состоянию, он взял из аптечного шкафа в больнице опиум и по возращении домой  принял, безусловно, смертельную дозу  этого яда. Умение и склонность к научному самонаблюдению не покинули его и в эти минуты. Он пытался  проанализировать и записать свое состояние.

В 1885 году в Берлине на немецком языке вышла монография Кандинского о  галлюцинациях. В это же время он заканчивает свое исследование “О псевдогаллюцинациях”. Изучая данное явление на больных, учитывая самонаблюдение, Кандинский полагает, что существует  три рода  субъективных чувственных восприятий: а) обыкновенные образы, воспоминания и фантазии; б) псевдогаллюцинации;  и в) галлюцинации.

“Я убедился, что при незатемненном сознании галлюцинации  всегда остаются целой бездной отдаленных как от обыкновенных воспроизведений  представлений, так даже и от псевдогаллюцинаций. В сознании больного, не отрешенного от внешнего мира, совершенно невозможно смешивание  галлюцинаторных факторов с псевдогаллюцинаторными. Под именем галлюцинаций я разумею такие состояния сознания, которые или совершенно равнозначны с нормальными объективными чувственными  восприятиям, или, при отсутствии последних, в состоянии заменить их собой.      

   Псевдогаллюцинация же, при нарушенном восприятии внешних впечатлений, настолько же далека от галлюцинаций, насколько вообще представление воспоминаний далеко от непосредственного  восприятия. Сущность галлюцинаций  заключается не в одной их независимости от воли восприемлющего лица, а в чем - то другом что одинаково присуще  лишь галлюцинациям  и действительным восприятиям, так как и те, и  другие дают одинаково в результате чувственный образ с характером объективности. Псевдогаллюцинации – суть патологическая разновидность образов воспоминания и фантазии”. Кандинский пришел к выводу, что весь вопрос сводится  к тому, чем обуславливается тот характер объективности,  который  одинаково существенен как для галлюцинаций, так и для действительных чувственных восприятий. Ответ на этот вопрос  Кандинский искал в физиологической стороне процесса непосредственного восприятия.

“Важность роли чувствительных субкортикальных центров в процессе объективного восприятия доказано как патологическими фактами, так  и фактами из истории развития и сравнительной анатомии. Пространственное восприятие есть функция коры, в которой раздражение ассоциируется с инервационными  чувствами глазных мышц. Псевдогаллюцинаторные  образы не обладают характером объективности, из этого следует, что в произведении их чувственные субкортикальные центры не принимают никакого участия, они могут иметь место своего происхождения лишь специально – чувственные области коры. Псевдогаллюцинации могли бы служить резким доводом в пользу существования в мозговой коре для каждой чувственной сферы отдельного чувственного центра.

Однако, в развитом сознании не все представления чувственны. Кроме вторичных  чувственных представлений мы имеем в своем распоряжении общие представления, …, которые усматриваются нами в ряде отдельных чувственных представлений. С общими представлениями нам приходиться в ежедневной жизни оперировать  чаще, чем с воспроизведенными  чувственными  образами. Но существуют такие продукты деятельности мышления, в которых нет уже ни чего чувственного, это абстрактные представления или понятия. Таким образом, кортикальные сферы ни как не могут быть исключены из участия в произведении того, что называется интеллектом. … Воля не только в состоянии сделать наши чувственные представления более резкими, но она может также производить задерживающее и подавляющее действие на деятельность чувственного представления. … Обыкновенно, деятельность абстрактного чувственного представления всегда в большей или меньшей степени сопряжена с деятельностью чувственного воспоминания. Это значит, что совместно с работой высших интеллектуальных центров мозговой коры идет работа в кортикальных чувственных центрах. Продукты деятельности абстрактного представления  суть не более как общие схемы, совершенно лишенные чувственного характера, напротив, в результате возбуждения чувственных центров коры  в сознание являются образы, имеющие все свойства первичного чувственного представления, за исключения лишь объективности последнего. Так зрительно воспроизведенные образы пространственны, потому что наши представления возможны только  в одной  из двух форм восприятия, а зрение и есть чувство воспринимающее пространство, эти образы непременно проецируются наружу. … В самом деле для получения наиживейшей псевдогаллюцинации  чрезвычайное повышение возбудимости соответствующего  центра  коры, кроме того, непосредственной  причиной  псевдогаллюцинации здесь действительно явиться крайне напряженная идея. 

В пределах нормального состояния  способность чувственного воспроизведения  бывает весьма различна. Чувственные воспоминания пробуждаются в нас двояким способом. Одни из них возникают в кортикальных чувственных центрах первичного чувственного образа , в силу самопроизвольной  деятельности этих центров. Значительная  часть не произвольных чувственных воспоминаний происходит именно этим путем. Но при нормальном душевном состоянии чувственные воспоминания  возникают под влиянием высших кортикальных центров, … из тех конкретных чувственных представлений,  из которых оно когда – то, путем  абстракции  было получено. Теми же двумя способами происходят и псевдогаллюцинации , с той только  разницей, что здесь  соответствующий корковый чувственный центр должен находится в состоянии болезненно  усиленной возбудимости,  и притом  на всем своем протяжении, или  лишь в известной свой  части.”     

Рассматривая  вопрос о происхождении   псевдогаллюцинаций, Кандинский  писал “Обыкновенные  гипногогические  псевдогаллюцинации, происходят лишь в зависимости  от известных  условий  и не требуют болезненного  раздражения в кортикальном чувственном  центре. … Все случаи  патологического  псевдогаллюцинирования   могут  быть разделены на две  следующие категории:

    а) Псевдогаллюцинаторные образы  логически  не вяжутся ни между собой, ни с представлениями бывшими в сознании  больного непосредственно  перед  этим , и  иногда не оказывают близкого соотношения с характером  преобладающих  у больного  идей. Сюда принадлежат: большая часть стабильных и интеркуррентных, почти все случаи  эпизодических и только некоторая часть множественных галлюцинации. Псевдогаллюцинации  этих двух групп совершенно не  зависимы от воли больного и почти всегда в высокой степени насильственны. Обыкновенно псевдогаллюцинирование  здесь сферой одного чувства, если  же данный больной галлюцинирует  зрением и слухом, то между его  слуховыми и зрительными псевдогаллюцинациями  не оказывается  прямого логического соотношения.

        Резкости всех характерных черт псевдогаллюцинаций  здесь благоприятствует то обстоятельство, что, не завися от возбуждения  интеллектуальной  сферы, этого рода псевдогаллюцинации происходят даже с большим  удобством  тогда, когда деятельность мышления  понижена, потому  что ослабляется задерживающее  действие высших кортикальных центров. Это первый способ происхождения псевдогаллюцинаций.

        б) Во всей  кортикальной чувственной сфере, в особенности  в кортикальном  центре зрения или слуха, существует состояние усиленной  возбудимости, а деятельность абстрактного мышления возбуждена ли парциально, так что сознание занято первично возникших ложных представлений. Это второй  способ происхождения псевдогаллюцинаций, преобладающий в острых формах идеофрении. При  этом  псевдогаллюцинаторные  образы  обыкновенно множественны, быстро сменяются один другим  и часто представляют одно сплошное течение. Отдельные  псевдогаллюцинаторные образы  более или  менее вяжутся как между собой, так и с идеями  преобладающими  в данное время в сознании  больного, однако немалая часть их имеет своим источником  сферу  бессознательного представления… Как  бы  не была велика интенсивность процесса, псевдогаллюцинация сама себе, без участия посторонних моментов, никогда не превращается в  галлюцинацию. Эти  “посторонние” моменты  из которых  каждая псевдогаллюцинация может превратится в настоящую галлюцинацию, суть: а) первичное участие субкортикального чувственного центра и б) расстройства  сознания в его отношениях  к внешнему миру. … Сновидения  есть ничто иное, как кортикальная галлюцинация, происходящая при указанных условиях  путем объективизации  образов воспоминания и фантазии”.

Кандинский  привел резюме и главнейшие из результатов к которым пришел:

“ Не только в практике но и в литературе  до сих пор весьма часто причисляют к галлюцинациям  субъективные  явления, в действительности к первым  вовсе не принадлежащие.

Необходима установка точного понятия о галлюцинации. Галлюцинация  есть прежде всего субъективное  чувственное восприятие, и потому  содержание не всегда конкретно: абстрактных галлюцинаций не бывает. Однако не всякое субъективное чувственное восприятие есть галлюцинация. 

У душевнобольных должны быть различаемы (не только теоретически, но и практически) три  рода субъективных чувственных восприятий: а) простые, хотя по своей  живости и чувственной определенности  сравнительно со средней нормой чрезвычайно усиленные образы воспоминания и фантазии, б) собственно псевдогаллюцинации и  в) настоящие галлюцинации. При всех только что названных  трех родах субъективных  восприятий  чувственные образы одинаково “проецируются  наружу” и одинаково соединены  с побочными представлениями двигательного характера.

Настоящей  галлюцинацией  субъективное чувственное восприятие может быть названо только в тех случаях, если чувственный образ представляющий восприемлющем  с тем самым характером  объективной действительности, который при  обыкновенных  условиях принадлежит  лишь восприятиям реальных  впечатлений. Различий в степени объективности между  действительно галлюцинаторными чувственными образами не существует, наполовину галлюцинировать нельзя - и в данную минуту больной имеет либо действительную галлюцинацию, либо не имеет ее (а имеет лишь псевдогаллюцинацию). Между негаллюцинаторными чувственными восприятиями (образы, воспоминания  и фантазии, мои псевдогаллюцинации) и галлюцинациями, - что касается характера объективности или действительности, - переходов не существует.

Будучи такими факторами сознания (для самого восприемлющего сознания (либо совершенно равнозначащими с имеющими место рядом с ними объективными чувственными восприятиями, либо заменяющими  последние, при их прекращении ( как при сновидении и при сноподобных  галлюцинациях), - галлюцинации  вообще должны иметь по крайней мере два различных способа происхождения (именно: сновидения и галлюцинаторные состояния, аналогичные).

Существуют галлюцинации чисто кортикального происхождения  (именно: сновидения  и галлюцинаторные состояния, аналогичные сновидению ). Здесь галлюцинация может получится прямо из простого чувственного образа воспоминания (а тем более – из псевдогаллюцинации) , но для такой “объективизации” чувственного образа  необходимо прекращение восприятии  внешних впечатлении, другими словами, необходима  известная степень помрачения сознания. При  продолжающемся же  восприятии внешних впечатлений, т.е. при  непомраченном  сознании, - галлюцинации чисто кортикального происхождения  невозможны.

При расстроенном ( в отношении  восприятия  впечатлений  из реального мира ) сознания , галлюцинации могут получится  не иначе как при  участии субкортикальных  чувственных центров. Характер объективности или действительности  придается нормальному объективному  восприятию, равно как и  восприятию истинно галлюцинаторному, ничем  иным , как именно  участием  возбуждения субкортикальных чувственных центров.

В противность наиболее распространенному  воззрению, галлюцинация  ни в коем случае не может получится  из чувственного  представления (не только обыкновенного, но и псевдогаллюцинаторного) единственно лишь путем  усиления напряженности или интенсивности представления. С другой стороны, высокая степень интенсивности вовсе не есть необходимое  условие для того, чтобы субъективное чувственное восприятие стало галлюцинацией.

Что касается псевдогаллюцинаций, то в том  смысле, или , по крайней  мере, в том  объеме как в моей настоящей работе, они не были еще никем описаны. Фантазмы  Людвига Мейера суть не что иное, как истинные галлюцинации, ошибочно этим  автором не считаемые за таковые. “Психические галлюцинации” Байарже больше всего подходят к тому, что я называю псевдогаллюнациями,  но Баярже в лучшем случае, знал лишь  одни слуховые галлюцинации, причем  однако, ошибочно лишал этого рода субъективного восприятия всякого чувственного характера, кроме того Байарже  был далек то той  мысли, дать своим психическим галлюцинациям то теоретическое значение, какое я придаю теперь псевдогаллюцинациям. Гаген же под названием псевдогаллюцинаций, описал  психопатологические  явления, действительно не имеющие никакого чувственного характера ( и потому не совпадающие с моими псевдогаллюцинациями, но принадлежащие большей частью к обманам воспоминания.

То, что я называю настоящими псевдогаллюцинациями, есть весьма живые и чувственно до крайности определенные субъективные восприятия, характеризующиеся всеми чертами, свойственными галлюцинациям, за исключением  существенного для последних характера  объективной действительности, только  в силу отсутствия этого характера они  не суть галлюцинации. Псевдогаллюцинации возможны в сфере каждого чувств, но для ознакомления с сущностью этого рода  субъективных психопатических факторов достаточно изучить псевдогаллюцинации зрения и слуха.

Мои псевдогаллюцинации не суть простые, хотя бы необычно живые, образы воспоминания и  фантазии, оставляя в стороне их несравненно большую интенсивность (как признак несущественный) я нахожу, что они отличаются  от обыкновенных воспроизведенных чувственных представлений некоторыми весьма характерными чертами (как – то рецептивное отношение к ним сохраняется, их независимость от воли, их навязчивость высокая чувственная определенность и законченность псевдогаллюцинаторных  образов, неизменный или непрерывный характер чувственного образа при этого рода субъективных  явлениях).

Бывают не только гипногагические  галлюцинации, но и гипногагические псевдогаллюцинации.

В чувственном бреде острых больных ( в особенности параноиков) обильные, живо одна за другой сменяющиеся псевдогаллюцинации играют не менее важную роль, чем настоящие галлюцинации. Бывают впрочем и стабильные псевдогаллюцинации (чаще при хронических  формах сумасшествия).

Псевдогаллюцинации являются лишним доводом против ни учему не нужной антифизиологической  теории центрифугального распространения возбуждения по центрипетальным головномозговым путям.

Псевдогаллюцинации имеют место своего происхождения чувственные центры головной коры и предполагают собой или общее состояние  ненормального повышенной возбудимости этих центров, или даже  существование в последних самостоятельного местного раздражения ( автоматическое  парциальное возбуждение ).

Не отрицая факта галлюцинаторных воспоминаний (в тесном  смысле, а не в смысле фанторемии Кальбаума ), я имею факты относящиеся к тому, что может быть названо “псевдогаллюцинаторные  воспоминания”, чаще – псевдовоспоминвния,

Внутреннее говорение “ самих больных, как и вообще  все случаи насильственной  иннервации  центрального аппарата речи, не принадлежит  не к галлюцинациям ( Байарже) , ни к псевдогаллюцинациям, и должно быть резко отличаемо от “внутреннего( псевдогаллюцинаторного) слышания” больных. Простое (необразное) насильственное мышление, естественно относится не к области псевдогаллюцинации, но у области расстройств чисто интеллектуальных.

Что касается до слуховых галлюцинаций, которые столь характерны для многих форм паранойи ( в особенности для форм  хронических), то происхождение этих галлюцинаций, требует внимательного изучения относящихся сюда клинических факторов. …Этого рода слуховые галлюцинации суть псевдогаллюцинации, превратившие в настоящие галлюцинации через влияние раздражения (помимо однако центрифугальности) в субкортикальном центре слуха.